Музейно-исторический информационный портал

Неоправданные надежды опального принца

  • 17 июля 2016 |
В бозе почивший император Александр Николаевич
В бозе почивший император Александр Николаевич

Читать часть 4

Часть 5

Убийство Александра II 1 марта 1881 года положило конец надеждам Николая Константиновича. Узнав об этом прискорбном событии, он немедленно кинулся писать письмо новому правителю – Александру III. Он просил разрешить ему приехать в Петербург, дабы «помолиться праху обожаемого монарха». Александр III и Никола были почти ровесниками. В молодости они принадлежали к одной компании, и опальный принц полагал, что его обращение встретит должное понимание. Однако он не учёл, что события апреля 1874 года навсегда развели их жизненные пути. Александр III ответил своему кузену всего одной фразой: «Сколько живу, ты не увидишь Петербурга».

После того как ему не было позволено приехать в Петербург на погребение дяди, Николай Константинович всерьёз обиделся. И заявил, что раз его считают сумасшедшим, то присягать Александру III он не будет, ибо «сумасшедших к присяге не приводят». Именно с этого момента вокруг Николая Константиновича возник ореол некой оппозиционности. Он даже заявил в присутствии многих заинтересованных лиц:

— Я надену Андреевский орден, выйду к народу, и народ восстанет и меня защитит!

Это было роковой ошибкой и без того балансирующего на краю пропасти великого князя…

Александр III, ставший императором в трагические для России дни и обладавший весьма жёстким характером, не мог пройти мимо подобных выходок. Новый правитель России действительно дружил с Николой с малых лет, их связывало много общих воспоминаний, событий и знакомых. Но при этом сочувствия к бывшему другу он не испытывал ни малейшего. В его представлении этот человек переступил черту, за которой  не могло быть уже ни понимания, ни прощения… Он наотрез отказался помиловать опального кузена и разрешить ему вернуться в Санкт-Петербург. А дальнейшие действия изгнанника только рассердили его ещё сильнее. Николай Константинович был арестован, перевезён в Павловск и помещён в крепость Бип.

Так началась вторая ссылка великого князя Николая Константиновича,  продолжавшаяся с 1881 по 1901 год и явившаяся закономерным результатом описанных событий. Конечно, просто так, без видимых причин, сослать с глаз подальше особу императорской крови, практически помилованную предыдущим государем, было непросто. Однако задача перед ответственными лицами стояла предельно ясно, поэтому им пришлось её решать.

По поручению министра императорского двора А. В. Адлерберга в апреле 1881 года были подведены итоги семилетнего «попечительства». Выглядели они крайне неутешительно. За минувшие годы его высочество десять раз перевозили с места на место, более двадцати лиц перебывало при его особе и множество самых разных способов лечения применялось к нему. Однако же ситуация не только не стабилизировалась, но ещё более осложнилась обстоятельствами и соображениями чисто политического характера. Вопрос о состоянии здоровья принца, как ни странно, не стоял. А вот бельмом на глазу у всей родни Николай Константинович по-прежнему являлся.

  • 000206-adlerbergА. В. Адлерберг

Ответственные за «больного» лица рассматривали различные варианты решения этой проблемы — от строгого заключения до условной свободы. Но они были не только ответственными, ещё и крайне предусмотрительными лицами. И хорошо понимали, что обширные знакомства Николая Константиновича, его денежные затраты на изучение среднеазиатских путей, его печатные работы по научным вопросам делают великого князя слишком заметным человеком. Было бы весьма неосторожно поставить его в положение государственного узника.  Совершенно незачем допускать, чтобы вокруг опального принца создавался ореол мученика за правду, а то и народного заступника и героя демократический убеждений! Так можно и до открытой оппозиции докатиться.

Поэтому они предложили, не мудрствуя лукаво, поселить Николая Константиновича в большом городе. Ведь в таком месте ежели что и случится, то «странно было бы требовать от человека, признанного врачами ненормальным, безупречной нормальности в образе мыслей и действий». Решение было крайне простым. Пусть лучше окружающие жалеют великого князя и относятся к нему как к несчастному больному, чем сочувствуют и поклоняются ему как жертве политического произвола. И поэтому ответственные лица предложили поселить Николая Константиновича… в Туркестане.

Стоит ли говорить, что эта идея была полностью и немедленно одобрена Александром III? Уже в мае этого же года великого князя собрали в путь-дорогу — в Туркестанский край. Только на этот раз условия его содержания были куда жестче, чем в первую ссылку. Обращение с его высочеством предписывалось как с частным лицом, а не с членом императорского дома, прогулки разрешались только в черте города, а сопровождать Николая Константиновича надлежало Надежде Александровне Дрейер, непризнанной предыдущим императором супруге великого князя. В случае же неповиновения «больного» генерал-губернатору предоставлялось право его ареста.

  • nikola-wife-1Н. К. Романов и его супруга Н. А. Дрейер-Икандер

Так Николай Константинович переехал в Ташкент. Он поселился в нем в 1881 году и прожил там с перерывами до самой своей смерти в 1918-м, то есть более тридцати пяти лет. О его физическом состоянии и поступках регулярно докладывалось всем министрам императорского двора. Здоровье опального принца в этих условиях окончательно расстроилось, и поэтому без конца рассматривался вопрос о разрешении ему путешествовать и переменить место жительства.  Рассматривался – и оставался там же, где и был.

Вскоре пришло время, когда серьёзно заболел отец Николы – великий князь Константин Николаевич.  Узнав о резком ухудшении здоровья отца, Николай Константинович направил телеграмму с просьбой разрешить ему приехать в Павловск. Он особо подчеркивал, что «все условия, какие благоугодно будет мне предложить, я считаю священным долгом с точностью исполнить». Это была для него последняя возможность увидеться с умирающим родителем и, может быть, попросить у него прощения за всё, но даже этого ему не разрешили сделать. Ответ на телеграмму был категоричен и гласил, что его приезд «нежелателен и совершенно невозможен». Зато Александр III подписал указ об опеке над Николаем Константиновичем, которая теперь передавалась его матери Александре Иосифовне и брату Константину Константиновичу…

Все эти годы Николай Константинович активно занимался ирригационными работами, тратя на них значительные средства. Он организовал несколько научных экспедиций по Средней Азии, в которых принимал личное участие, начал работы по орошению Голодной степи. На его личные средства были построены два рабочих городка для прокладки магистрального канала «имени Николая II», двенадцать русских поселков, устроены два имения, которые приносили прибыль. Николая Константиновича, как писалось в письмах и отчётах, очень любили местные жители за то, что устроил им водопровод. Кроме того, в Ташкенте с его именем связывали открытие бильярдного зала, зоопарка, первого кинотеатра и хлопкоочистительной фабрики. Все эти предприятия приносили неплохой доход. К 1917 году ежегодный совокупный доход великого князя составлял 1,4 миллиона рублей.

Но при этом опальный принц считал своим священным долгом не давать скучать местным властям. Он был постоянной головной болью генерал-губернаторов. В ноябре 1888 года государственный секретарь А. А. Половцев писал, что «этот несчастный хотя и не может быть назван сумасшедшим, тем не менее страдает расстройством душевных способностей, чему служат доказательством несообразные от времени до времени выходки. Например, он однажды отправился к сосланному в Ташкент нигилисту и предложил ему войти с ним в союз». За такую проделку виновного посадили под арест на месяц, а затем приставили к нему полковника, который некоторое время практически не отходил от него. На тот момент Николай Константинович уже имел двух детей, хотя брак его так и остался не признанным царственной родней…

В октябре 1894 года умер Александр III. Казалось бы, положение Николая Константиновича должно было значительно улучшиться. Он действительно получил некоторые права и свободы, и в этом смысле жизнь его начала налаживаться. Но продолжалось это недолго. В 1900 году его имя вновь оказалось в центре внимания сановников Петербурга, следующего императора — Николая II и психиатров. В январе 1900-го пятидесятилетний Николай Константинович познакомился с гимназисткой 4-го класса — пятнадцатилетней Валерией Хмельницкой. Он купил своей новой пассии и её матери дом за тридцать тысяч рублей и практически поселился там, не выходя из него сутками. В Ташкенте в то время был хорошо известен афоризм великого князя: «Любую женщину можно иметь, всё зависит, сколько ей нужно дать: пять рублей или пять миллионов». Вскоре Николай Константинович попытался тайно обвенчаться с гимназисткой.

Когда эта история всплыла, скандал получился колоссальный. Следствие установило, что 28 февраля 1900 года, несмотря на надзор, обряд венчания все же состоялся. Высочайший ответ на эти действия последовал незамедлительно. Николай II собрал очередное особое совещание для обсуждения чрезвычайных мер в отношении  Николая Константиновича. Все смягчения содержания великого князя были отменены, а в Ташкент в срочном порядке направились психиатры… Добрые попечители постановили перевезти беспокойного «больного» в другое место проживания – на территорию Прибалтики.

Шесть недель подряд врачи-психиатры обследовали своего подопечного. Наконец, они пришли к выводу, что «великий князь Николай Константинович в настоящее время обнаруживает явления душевного расстройства в форме дегенеративного психоза с притуплением нравственного чувства». Медики сообщили, что надеяться на возможность исцеления великого князя нельзя, однако рекомендовали оставить его в Туркестанском крае и предоставить ему возможность продолжать ирригационные работы в степи.

Нужно сказать, что Николай Константинович пытался бороться. После того как в августе 1900 года его очередная «жена» была отправлена в Тифлис, он через посредников переписывался с ней, причем переписка, несмотря на все старания надзорных лиц, лилась потоком. 3 октября 1900 года Валерия Хмельницкая бежала из Тифлиса и была задержана на пути в Ташкент. А в январе 1901-го Николай Константинович был помещен под домашний арест, после того как явился к надзиравшему над ним генералу Гейштору совершенно пьяный и угрожал убить его. Увлечение Валерией Хмельницкой оказалось нешуточным. Этой же зимой он направил своему опекуну и младшему брату великому князю Константину Константиновичу телеграмму с просьбой о снятии титула со всеми прерогативами. Взамен на это он просил только одного — разрешения жить с возлюбленной.

Поскольку подбор имения в Прибалтике затягивался, то особое совещание приняло решение о переезде Николая Константиновича в Тверь. Этот переезд организовывался и планировался, как военная операция, с целью избежать дальнейшей огласки и новых скандальных эпизодов. В телеграмме от 18 марта 1901 года надзорное лицо сообщало министру императорского двора, что «Валерия, за доставлением которой в Тверь снаряжена экспедиция, служит приманкой».

24 марта Николай Константинович выехал из Ташкента в Тверь, где ему была обещана встреча с «женой». Конечно же, он понятия не имел, что к этому времени Святейший синод своим определением не признал совершенное священником Свиридовым венчание великого князя Николая Константиновича с дворянкой Валерией Хмельницкой таинством брака. В это же время Николай II утвердил в качестве нового места пребывания Николая Константиновича мызу Шриден в Прибалтике. Охрана его была вновь поручена жандармам, как и в 1874 году, и новая инструкция содержания великого князя была утверждена министром внутренних дел. Так началась третья ссылка Николая Константиновича, продлившаяся с 1901 по 1918 год.

Интересно, что до Прибалтики Николай Константинович так и не доехал. Он, привычный к среднеазиатской жаре, совершенно не переносил холода, поэтому ему было позволено сначала жить в Крыму, а затем в Ставрополе. Он настаивал на возвращении в Ташкент, и в 1906 году, по приказанию великого князя Константина Константиновича, его вновь посетили психиатры.

В отчете психиатров от 14 марта 1906 года был в очередной раз  подтвержден диагноз о психической неполноценности великого князя. Зато они вновь поддержали Николая Константиновича в его просьбе о возвращении на постоянное жительство в Туркестанский край. К этому времени Валерия Хмельницкая вышла замуж и уехала за границу, и никто уже не видел особых препятствий для ослабления строгого режима охраны и ограничения места жительства Ставрополем…

15 апреля 1906 года Николай II утвердил решение о возвращении Николая Константиновича в Ташкент. Для того чтобы «заполнить жизнь» ссыльного, Министерство императорского двора даже приобрело в Ташкенте два участка земли для возведения на них хозяйственных построек, разрешение на что император утвердил лично.

Лишь после вступления России в Первую мировую войну фактически произошла медицинская и отчасти политическая реабилитация Николая Константиновича. Понятно, что это могло случиться только после смерти его младшего брата – великого князя Константина Константиновича, знаменитого поэта «К. Р.». Младший брат-опекун умер 2 июня 1915 года, и уже 4 декабря в «Правительственном вестнике» было опубликовано высочайшее повеление, в котором сообщалось: «О принятии великим князем Николаем Константиновичем звания почетного члена Голодно-Степского местного отдела состоящего под высочайшим его императорского величества покровительством общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям». Кроме того, несмотря на свой диагноз, Николай Константинович всё это время продолжал числиться в списке особ Российского императорского дома. На 1917 год в этом списке значился шестьдесят один человек, и он шёл за номером четырнадцать – «его императорское высочество великий князь Николай Константинович».

Николай Константинович Романов прожил в Туркестанском крае вплоть до 1918 года. После Февральской революции его имя на короткое время вновь стало известным, так как он послал восторженную телеграмму А. Ф. Керенскому с выражением радости по поводу свержения самодержавия. Эта телеграмма обошла все газеты. Осенью 1917 года в журнале «Аргус» был опубликован портрет забытого всеми великого князя и напечатаны мемуары Фанни Лир под заголовком «Глава «августейшего» романа (Из семейной хроники дома Романовых)».

14 января 1918 года Николай Константинович Романов скончался в Ташкенте от воспаления лёгких и был торжественно похоронен в центре города, в специально построенном склепе, около Георгиевского собора, поскольку был весьма популярной личностью, да и сорокалетняя ссылка по вине «проклятого режима» была очень весома в глазах «победившего пролетариата». От него осталась лишь история о том, как один апрельский эпизод повлек за собой ссылку его главного виновника, продлившуюся дольше, чем ссылка декабристов.

Что же можно сказать в заключение о личности великого князя Николая Константиновича Романова? Что она крайне противоречива и так и осталась до конца неразгаданной и неоцененной. С одной стороны — крайняя импульсивность и полное пренебрежение традициями и моральными нормами своей среды. С другой – бешеная энергия, деловая хватка и целеустремленность. Одно можно признать с полной уверенностью: заслуги Николая Константиновича в утверждении влияния России в Средней Азии в значительной степени перекрывают его нравственные прегрешения.

С. Девятов, И. Зимин, Б. Кузькин, Е. Рычкова

Наверх